Поездка на Крит: герои романа “Волхвы”, полиция и другие греческие приключения.

Крит. День 1.
Зелёно-бежевый, цвета лукума и сена, остров обнял южным воздухом, в приветствии. На пляже собралась солянка из пар пожилых немцев, семей с детьми и молодёжи.

Рядом сидела мама с однояйцевыми близнецами, она обнимала детей с одинаковой любовью, стоило им выйти из воды. Сок арбуза взорвал рецепторы правильным, притупившимся вкусом. Жареная барабуля, солёные оливки, салат из феты и помидор.

Решили встретить рассвет за скалой, арендовать обязательно красную машину, и ехать исследовать остров. Пляжный отдых не наш формат, вспомнили через полчаса на солнце, и вернулись к плану.

Внутри мне пусто, снаружи – красиво. Встречаются местные люди, они улыбаются, говорят комплименты и знакомят с семьёй. Отзываются, остаются, отвлекают. Я ловлю себя на мрачных мыслях, и с силой заставляю думать о другом, хорошем. Например, о книге, которую обязательно издам, или о заботе. Чувствую, как подвожу людей, как за позитивными результатами опять регрессия, но они всё-равно остаются рядом. Все меньше, но рядом. Может, это и есть тот самый урок?

Крит. День 2.
Когда внутри минус, и снаружи тоже минус. Погружаешься ещё глубже, стоя в храме Керас Кардиотиссас (Monastery Panagia Kera Kardiotissa), возле чудотворной иконы XVII века “Открытого Сердца Девы Марии”, и говоришь с силами, которые каждый называет по-своему. Плачешь, свеча в руках дрожит. Настоятельница храма разрешает зайти в шортах, с непокрытой головой, оставляет. Потом благословляет своим чёрными глазами и округлившимся животом, что выпирает из-под платья. Кажется, только цикады замечают разницу во мне и разом вздымают смычки.

Едем в пещеру Зевса (Psychro Cave). У подножья разукрашенное квадратами полей плато с ветряками, бежевыми козами в цвет выгоревшей сухой земли и старухами, продающими клубнику. Покупаем ягоды: трескучие, с пупырышками; покупаем масло и травяной чай у продавца, которого укусила оса, он рассказывает эту историю жестами: никто не говорит, ни на греческом, ни на английском. А ведь когда-то греческий язык учили во всех высоких домах.

Пьём гранатовый сок, чешем местных худых котов, болтаем с официантом. Он рассказывает о своём огороде, и на прощанье дарит первый греческий подарок – помидор. Тот брызгает, взрывается во рту отвыкшими рецепторами, только успеваю отставлять руки.

На обеде знакомимся с Джо: он из Великобритании, живёт здесь пятнадцать лет и напоминает Кончиз из «Волхвы» Джона Роберта Фаулза, действия книги тоже проходят на греческом острове.

“Каждый из нас — остров. Иначе мы давно бы свихнулись. Между островами ходят суда, летают самолёты, протянуты провода телефонов, мы переговариваемся по радио — всё что хотите. Но остаёмся островами. Которые могут затонуть или рассыпаться в прах”. Если не читали ещё, рекомендую. Это книга, которая каждый раз из пяти, открывалась новыми гранями.

После пещеры едем на пляж Voulisma, он вдалеке похож на райское наслаждение, вблизи ждёт миллион крупиц пластика. Измельчённый, плавает на поверхности, путается в волосах и купальнике, будто специально, чтобы вспоминать в следующий раз, когда потянешься за пакетом или бутылкой.

Как утренний храм и очищение на глубинах, так вечерний пляж и чистота на поверхности, я запомню, что попросила перед чудотворной иконой и загадала на последние лучи дня: принимать, что дают. Там, сверху, видят картинку шире.

Крит. День 3.
Узнавать страну от местных. Начать день с Knossos Palace было ошибкой – пока добрались к раскопкам, солнце перевалило за полдень, и палило так, что тяжело вздохнуть. Туристы протискивались друг между другом, и стояли очередь, чтобы посмотреть на развалины. Отлично сказал какой-то тревелл-блоггер:”Греки потратили миллион долларов, чтобы отреставрировать раскопки. Теперь они как новенькие”. Не советую.

Зато вечером, добравшись в Иркалион, пришли на Olive oil tasting. Георгиос, археолог в прошлом, получил Phd в Шотландии, и вернулся на родной остров, развивать культуру. Никогда бы не подумала, оливковое масло можно есть не только с варёной картошкой (с картошкой всё вкусно), но и апельсин с мороженым. Язык взрывался вкусом зелёного чая, яблок, травы, артишоков, листьев помидор.

Закат встречаем в бухте Sisi. Пока садиться солнце, жизнь останавливается, и даже коты не вылизывают морды – смотрят, запоминают, благодарят. Благодарим и мы, а потом спешим на ужин.

Крит. День 4.
Перед рассветом всегда темнее всего. Солнце потянулось из-за горы, окрасило в холодные тона небо и зажглось. Пока ещё было темно, и на пляже никого, кроме уборщика и чаек, не было, я сбрасываю лишнее, и ныряю в чернильную воду: внешне страшную, внутри – принимающую и вязкую.

Душ. Завтрак. Два часа дороги по сонному серпантину. Лодка. Выбираем место на открытой палубе, акварельными линиями, Крит скрывается за дымкой, будто стесняется, пока нас везут на остров Крисси (Chrissi) с трехсот летними кедрами и водой цвета твоих счастливых глаз. Белое солнце сливается с песком, ветер шелестит ракушками, волны хлопают о скалистый берег. Запрыгиваешь на волну, поднимаешь грудь и ноги повыше и гребёшь, как на сёрфе.

По дороге назад, капитан танцует греческие танцы, курит трубку и ведёт судно вразрез волнам. Мы стоим на носу, вместе с греческими братом и сестрой, которые, обнявшись, визжат вместе с нами, когда лодку окутывает волной.

Вечером идём в семейную Hellas taverna, существующую с 1993 года. Выносят рюмку раки и лимончелло со льдом. Это заставляет меня танцевать на вечерней анимации в отеле, это и ещё пол-литра домашнего греческого вина, чтобы утром отключить будильник и пообещать себе пойти встречать рассвет на следующий день.

Крит. День 5.
Намеренно проспать закат. Позавтракать, намазаться кремом, прыгнуть в машину, прижать телефон с навигацией ногой, и молиться на поворотах, чтобы не было встречки.

Едем старой дорогой с оливковыми рощами: воздух раскалённый, пахнет сухой землёй, листья переливаются от бледно-серебристого до насыщенно-зелёного, все деревья подстрижены под один уровень, чтобы легче собирать плоды, стоят в метре друг от друга, создавая тень и себе, и соседям.

Добрались до пляжа Ваи (Vai Beach). Он знаменит черепахами (которые, оказалось, приплывают только зимой) и толстенькими пальмами. Отбиваем лежак у немцев, достаём книги. Через час становится скучно и взбираемся на ближайшую гору. На горе-ветер, вперемешку с песком растрёпывает и укладывает в идеальные солёные кудри. На мне белая ленная рубашка, будто пломбир на шоколаде.

Вечером возвращаем арендованную машину, выпиваем с владельцем раки и идём на финальный ужин. Мы ещё не знаем, что этот вечер превратиться в худший из всех за отпуск. Выбрав ресторан на пляже, получаем телефонный звонок: вернитесь в офис, говорит истеричный голос на той стороне трубки, вы разбили машину, немедленно приходите.

Забавно, ведь машину мы не разбивали. Да и по контракту была полная страховка. Офис в тёмном углу мало оживленной улицы, и у нас никакого желания идти туда, учитывая, что мы вдвоём, а там человек пять, и все эмоциональные. Предлагаем встретиться у отеля.

Владелица и её брат, оперируя фразами: вам же лучше, у вас проблемы, друзья, семья, платите 200 евро, показывают помятый низ машины. Мы говорим: так в чём дело, полная страховка же, но им, кажется, это не довод.

Ситуация доходит до комичного: сначала 200 евро, но так как мы друзья, потом 100, а если нет, то хотя бы 50, иначе звоним в полицию. Мы ребята с Украины, голодные и знаем, чем такие выяснения заканчиваются, соглашаемся на 50, лишь бы успеть на ужин с рыбой на гриле. 50 евро уже не подходит, мы идём в отель, спросить, как в таких случаях поступают.

Менеджер говорит: тачку приняли, контракт закончен, вы ничего никому не должны. Хотите, вызывайте полицию, они у нас ребята миролюбивые. Выходим на улицу. Начинаются крики, и поползновения в нашу сторону. Мне страшно, гормоны подскакивают, и чувствую, как, кроме полиции, возможно понадобиться скорая. Плачу с одним расчётом – раз люди эмоциональные, эмоции других на них тоже подействуют. Менеджер отеля спокойно говорит на греческом, гости уходят с фразой – это теперь наши проблемы.

Шеф отеля дарит нам пиццу, но есть уже не хочется. Вывод: иногда нужно читать даже то, что НЕ написано мелкими буквами в контракте.

Крит. День 6.
Проснулись на последний рассвет. Солнце подразнилось тучами, зажгло малиновые факелы на горизонте и вылезло, потягиваясь в охровом и огненных цветах.

Мы обнялись, в благодарности за ещё один день. Вернулись в отель, поблагодарили менеджера за вчерашнее, познакомились с Викторией, которая живёт на острове уже пять лет, собрали сумки и выпали на пляже.

Пиво за 2,5 прямо к лежаку, абрикосы со вкусом абрикос, нектарины, горячая кукуруза! Горы на горизонте напоминали Ялту. Русская речь вокруг подтверждала эти чувства. Знакомимся с семьёй из Санкт-Петербурга, у них ангельски-кудрявый ребёнок и собака, у которой не помещается язык во рту. Смешно хрюкает и, по словам хозяйки, любит, море.

Я перетаскиваю лежак из тени с уверенностью, что уже точно бояться нечего и сгораю, как оказалось в аэропорту, только жопой. К счастью, лететь всего 4,5 часа.

Обедаем дорадой гриль, усыпанной крупной солью и греческим салатом с правильными помидорами. Грустим, что нашли такое вкусное место Maria’s Golden Beach только в последний день.

Едем на рейс с мокрой головой и персиками в сумке, желанием скорее вернуться домой, потискать кота и заснуть на своей кровати. С предвкушением много работы на ближайшие дни, традиционным камушком и засушенного цветка в виде сувенира, впервые без традиционной книги (в аэропорту не оказалось).

Ждём рейс, уже с задержкой, смотрим, как самолёты взлетают и садятся над морем, где тонет солнце последнего дня отпуска в честь второй годовщины свадьбы.

Автор Анна Биленька.