Страх публичного унижения рождается на секциях по карате, а преодоление, кажется, в саркастическом высмеивании противника. Но герой этого интервью понял, придушить страх — не значить победить. Он вывел трёхступенчатую систему, как распознавать и замечать красоту страха, после чего любая борьба бессмысленна.
– Ты помнишь первое воспоминание о страхе?
Я стоял в спортивном зале, пропахшем потом, пылью и детскими страданиями, в синей форме с белыми и красными полосками на мокрых штанах. Мне было шесть лет, и я описался посреди занятия перед остальными одноклассниками на секции по карате. Стыд заливал глаза, уши горели ярче карманного фонарика, солнце оранжевыми полосами разливалось по матам, стенкам и футбольным мячам, когда к пыльному запаху зала добавился запах мочи. Тренер сказал взять у техничек вонючую, разваливающуюся в руках, тряпку, и убрать за собой. Все смеялись, тренер крутил неуклюжими усами, когда родился страх публичного унижения.
– Что случилось потом?
Он продолжал расти. На карате я стоял в конце шеренги, как самый щупленький боец. После тренировок одноклассники побольше, отрабатывали на мне новые удары. В раздевалке два на два метра, помещалось пятнадцать парней, как один в белых майках, я и страх. Мы дрались не на жизнь, а на статус в школе, пока не звенел звонок к следующему уроку и кубарем высыпали из раздевалки, раскрасневшиеся кто от победы, а кто от поражения.
Хуже всего было на переменах. Возле туалета для старшеклассниц, было любимое место семиклассника Вовы – у которого была девушка на год старше, пух на щеках и ворованные отцовские сигареты. Чтобы сохранять лидерские позиции, Вова играл в “Найди слабого”. Он выдёргивал из толпы, отписывал удар в солнечное сплетение и громко смеялся над смесью соплей, слёз и унижения. Вокруг собиралась толпа, и стоило немалых усилий, чтобы подняться и протолкнуться в сторону кабинета физики, где, запрятавшись в кладовке, вытирать распухшие от обиды нос и глаза.
– Чем закончилась история с Вовой?
Однажды февральским днём, когда снег превратился в кашу и игра с Вовой повторилась, я упал в лужу за углом школы, а когда поднялся, набросился на него с накопившейся злостью, и силой, какая была. Я впервые дал отпор. До конца учебного года противостояние утихло, потом Вову перевели в другую школу и физическое унижение закончилось.
– После того как Вова ушёл, что случилось со страхом публичного унижения?
После летних каникул, одноклассники вернулись повзрослевшими: у девочек проявилась грудь, они собирались в группы сплетничать. У парней тела вытянулись, но мышечная масса ещё не наросла, я днями висел на турнике, чтобы хоть брести мужественность. Казалось, вот решение — мышцы, но Вова ушёл, вместе с тем ушли и издёвки кулаками, пришли словестные перепалки, в чём уступать одноклассникам не собирался. После турников я читал книги, оттачивал шутк иперед зеркалом, стал капитаном команды КВН.
– Ты выработал тактику?
Да, я стал контролировать страх. Если возникала опасность быть униженным, нападал первым. Каждый шаг продумывал, оттачивал мастерство. Сам начинал над собой подшучивать, предварительно просчитав хода обидчика, обстреливая сарказмом. Интеллектуальный напор выдержит не каждый и вокруг собирались зрители. Клещи леденеющего холода внизу живота сжимались, царапали желудок, напоминая о себе. Сарказм не раз спасал, но, поднимаясь на сцену или оказываясь в центре внимания, первые три секунды парализовали и голос, и тело.
– Что случилось потом?
В университете я взаимно влюбился в старосту группы: светловолосую Катю, с “отлично” по всем предметам. К сожалению, Катя также нравилась и парню из параллели, и однажды нам пришлось подраться за честь дамы. В этот раз не было сдавленных слёз, неожиданных ударов в солнечное сплетение, мы встретились после пар на спортивной площадке и по-мужски разобрались, с кем будет Катя. Тогда юмор не пригодился, но уроки карате в шестилетнем возрасте – очень.
– Когда случился переломный момент?
Я стал держать обстановку под контролем и в шутливой манере быстро давал понять, когда следующий шаг – недопустимый. Наличие страха унижения развило чувство юмора и человечность – я знаю, как это – сомневаться в себе, и когда вижу в других – готов поддержать. Но этого оказалось недостаточно, то была иллюзия победы.
Решение пришло со стороны – экстремального спорта. Сначала попробовал ради интереса, позже – чтобы расширить границы. Видел, как другие борются со страхом ещё одного, за пределы возможностей, шага и испытывал это тоже. Спорт помог определить три этапа развития и покорения страха. Схему, которая работает в любой сфере.
– Расскажи о ней.
Первый этап – интерес. Например, прыжок с парашютом. Ведите с собой беседу:
– Давай попробуем. Пока едете на аэродром, желудок сжимается, нога давит на газ. Много чего не понятно, мозг задаёт любимые вопросы, пытаясь спасти ситуацию и не пустить туда, где неизведанно:
– Что, если… парашют не раскроется/не сможешь нормально приземлиться/сломаешь ногу/ и т. п.
Второй этап — тело цепенеет, пока не поймёт – в таком положении оставаться нельзя, это опасно для здоровья. Нельзя всю жизнь просидеть в самолёте, сжавшись в клубок страха. Третий этап – выплеск злости, агрессии, неконтролируемые эмоции — индикатор переломного момента: либо ещё один шаг и победить, либо сдаться и вернуться. Красота в этом, последнем третьем этапе: сделай его, покори неизвестность и получи наслаждение в награду.
– Можно сказать, ты победил страх публичного унижения?
Не победил, но нашёл красоту страха. За преодолением — космос возможностей, и чтобы получить их, нужно сделать шаг. Один-единственный шаг.
Все истории анонимны, любые совпадения — случайны.
Поговорила и записала Анна Биленька.
2 comments